Я болен ими обеими.

Джулией – с восьми годочков. Леной – с тридцати лет.

Разберёмся по порядку.

Джулия

Она родом из «Золота Маккенны». Меня, тогда ещё молекулу, поразили две вещи – мистичность этого вестерна и магическое совершенство индианки.

В этом фильме гипнотично всё: от умопомрачительных пейзажей — до демонического блеска в глазах бродяг, сжираемых манией золота; от канонических, удивительно точных диалогов – до нестерпимой красоты бесовки Хэш-Ке, богини со шрамом.

О, как волшебна Джулия-индианка в ярости и в обожании! Собственно, в этих двух крайностях она только и существует. Ей ни разу не дали слова за весь фильм, поэтому и фальшивить ей не приходится. Молча пройти свой путь до гибели и увлечь за собой память поколения – это ли не мечта?   

Я отважился на риск – посмотрел «Золото Маккенны» снова, спустя тридцать лет. Удивительно: эпоха прошла, да и жизнь в основном, а впечатление только усилилось.

Теперь волосы дыбом стоят от картины массового помешательства перед запахом богатства. Переход от мании золота к мании убийства – неуловим.

На сорок третьей минуте, когда уже заделаны три свежих трупа, звучит сакраментальная фраза: «Хватит смертей!». Все мрачно промолчали, видимо соглашаясь. И вслед за этим, будто в насмешку, заводится чёртово колесо убийств. Трупы, только что бывшие человеками, пошли непрерывным конвейером. Взялся считать, сбился, оставил это безнадёжное занятие.

Однако, не вестерн хотел я увидеть. Это Джулия Ньюмар позвала меня: приди ко мне снова, полюбуйся мною, ибо я вовсе не играю, мне не дали сыграть…   

Нет, не ошибалось моё детское сердечко. Она — богиня.

Наверное, и в последний свой час буду видеть, как наяву, эту картину: завораживающая чертовка Хэш-Ке ласкает лезвием ножа героическое лицо шерифа Маккенны, а он связан и открыт для пытки, а она может и хочет сделать с ним всё...

Причём же тут Лена, заявленная в самом начале, в заголовке?

А вот причём.

Лена

Однажды, в тихой конторе, где я работал за еду, случилось чудо.

Отбрасывая блики поджигающей красоты, там прописалась Лена по фамилии Передняя.

Кадровый состав у нас был профессионально заточенный. И только Лена обошла мир высшего образования стороной – наш директор познакомился с ней в спортзале, где она усиленно тренировала ноги. 

При первом же взгляде на Елену Переднюю у меня возникла мучительная мечтательность. «Я бы женился!» — впервые в жизни подумал я.

Однако с первых слов нашего знакомства выяснилось, что она замужем. Причем, при полном удовольствии окольцованных сторон. Хлебнув из кислой чаши досады, я чисто механически уточнил: 

— А кто у нас муж? Волшебник, небось?

Муж у Лены, оказывается, был культурист, причём, достаточно заметным на фоне других мускулов города. Кто бы сомневался? У заметной Лены заметный муж. Дарвин был прав. Естественный отбор, борьба видов, внутривидовая конкуренция, выживают лучшие...

— У тебя глаза зелёные, вот в чём дело! — попытался оправдаться я, не сводя глаз с её идеальных, накаченных под джинсами ног. Лена на прощанье поправила меня:

— Не зелёные. Этот цвет называется болотным. 

«Тем хуже для меня!» — подумал я и отвалил зализывать себе сердечную ссадину.

Однако травма не заживала и ныла ежедневно, как абсолютна свежая. А всё потому, что у Лены кроме несказанной красоты был ещё и голос, тоже исключительного достоинства. Он пел, он звенел нежностью этот голос, проникая в мужскую натуру через уши до самых недр живота и вынимая оттуда наиболее страстных и низменных рыб похоти. Кто бы подумал раньше, какую навязчивую физическую власть над мужчиной может иметь женский голос! Вот тебе и сказка о райском яблочке! Такая может уговорить на что угодно. Тогда я искренне уверовал, что античная история про сирен, завораживающих моряков своим пением – это не миф, это фактический кошмар человеческой жизни.

Спасения от Лены не было никакого.

Стоило ей молвить слово, хотя и бесстрастно, на сухую рабочую тему, голос её разносился, точно музыка, по всей геометрии офиса, сквозь стены, проникая в смежные комнаты, просачиваясь в замочные скважины как сладкий дым, отвлекая публику от работы, лаская мужские красноватые локаторы. Пожалуй, Лену стоило взять на работу и держать при себе за одно только настроение, которое она ежедневно создавала.

Должность её была «секретарь».

* * *

Так вот, Лена – это говорящая Джулия Ньюмар. Вылитая! Можете себе такое представить?

Теперь вы меня понимаете.

Понимаете, как давит на меня атмосферный столб!

Джулия Ньюмар и Лена – мой кошмар неразделённого влечения. Когда станет возможной полная визуализация желаний, как это предсказано в фантастической мелодраме «Конгресс», я закажу себе их обеих. По очереди, потом на пару, и снова, и опять, в разных сочетаниях...

Будут варить мне кофе, подавать тапочки, читать мне воскресные газеты и писать за меня в блог.